Марина Цветава

...Я бы хотела жить с Вами

В маленьком городе,

Где вечные сумерки

И вечные колокола.

И в маленькой деревенской гостинице -

Тонкий звон

Старинных часов - как капельки времени.

И иногда, по вечерам, из какой - нибудь мансарды

Флейта,

И сам флейтист в окне.

И большие тюльпаны на окнах.

И может быть, Вы бы даже меня любили...

=========

Посреди комнаты - огромная изразцовая печка,

На каждом изразце - картинка:

Роза - сердце - корабль. -

А в единственном окне -

Снег, снег, снег.

Вы бы лежали - каким я Вас люблю: ленивый,

Равнодушный, беспечный.

Изредка резкий треск

Спички.

Папироса горит и гаснет,

И долго - долго дрожит на ее краю

Серым коротким столбиком - пепел.

Вам даже лень его стряхивать -

И вся папироса летит в огонь.

10 декабря 1916

Иосиф Бродский

I

Я хотел бы жить, Фортунатус, в городе, где река

высовывалась бы из-под моста, как из рукава -- рука,

и чтоб она впадала в залив, растопырив пальцы,

как Шопен, никому не показывавший кулака.

Чтобы там была Опера, и чтоб в ней ветеран-

тенор исправно пел арию Марио по вечерам;

чтоб Тиран ему аплодировал в ложе, а я в партере

бормотал бы, сжав зубы от ненависти: "баран".

В этом городе был бы яхт-клуб и футбольный клуб.

По отсутствию дыма из кирпичных фабричных труб

я узнавал бы о наступлении воскресенья

и долго бы трясся в автобусе, мучая в жмене руб.

Я бы вплетал свой голос в общий звериный вой

там, где нога продолжает начатое головой.

Изо всех законов, изданных Хаммурапи,

самые главные -- пенальти и угловой.

II

Там была бы Библиотека, и в залах ее пустых

я листал бы тома с таким же количеством запятых,

как количество скверных слов в ежедневной речи,

не прорвавшихся в прозу, ни, тем более, в стих.

Там стоял бы большой Вокзал, пострадавший в войне,

с фасадом, куда занятней, чем мир вовне.

Там при виде зеленой пальмы в витрине авиалиний

просыпалась бы обезьяна, дремлющая во мне.

И когда зима, Фортунатус, облекает квартал в рядно,

я б скучал в Галерее, где каждое полотно

-- особливо Энгра или Давида --

как родимое выглядело бы пятно.

В сумерках я следил бы в окне стада

мычащих автомобилей, снующих туда-сюда

мимо стройных нагих колонн с дорическою прической,

безмятежно белеющих на фронтоне Суда.

III

Там была бы эта кофейня с недурным бланманже,

где, сказав, что зачем нам двадцатый век, если есть уже

девятнадцатый век, я бы видел, как взор коллеги

надолго сосредотачивается на вилке или ноже.

Там должна быть та улица с деревьями в два ряда,

подъезд с торсом нимфы в нише и прочая ерунда;

и портрет висел бы в гостиной, давая вам представленье

о том, как хозяйка выглядела, будучи молода.

Я внимал бы ровному голосу, повествующему о вещах,

не имеющих отношенья к ужину при свечах,

и огонь в камельке, Фортунатус, бросал бы багровый отблеск

на зеленое платье. Но под конец зачах.

Время, текущее в отличие от воды

горизонтально от вторника до среды,

в темноте там разглаживало бы морщины

и стирало бы собственные следы.

IV

И там были бы памятники. Я бы знал имена

не только бронзовых всадников, всунувших в стремена

истории свою ногу, но и ихних четвероногих,

учитывая отпечаток, оставленный ими на

населении города. И с присохшей к губе

сигаретою сильно заполночь возвращаясь пешком к себе,

как цыган по ладони, по трещинам на асфальте

я гадал бы, икая, вслух о его судьбе.

И когда бы меня схватили в итоге за шпионаж,

подрывную активность, бродяжничество, менаж-

а-труа, и толпа бы, беснуясь вокруг, кричала,

тыча в меня натруженными указательными: "Не наш!" --

я бы втайне был счастлив, шепча про себя: "Смотри,

это твой шанс узнать, как выглядит изнутри

то, на что ты так долго глядел снаружи;

запоминай же подробности, восклицая "Vive la Patrie!"

Алена Сократова

Я бы хотела жить с Вами в маленьком городе.

Впрочем, какая разница – маленький ли, большой?

Архитектурный стиль, климат и близость к морю

Тоже, в общем, вторичны. По крайней мере, не суть…

Я бы хотела жить с Вами… И, может быть, Вы бы даже…

Да нет, конечно, не «может быть», а точно, наверняка.

Но я бы хотела жить с Вами, долгими вечерами

Ждать Вашего возвращения и поливать на окне

Странный цветок с оранжевыми ягодами-фонариками,

Которые бы Вам освещали дорогу домой.

А потом, сидя на кухне, слушать Вас,

Всматриваясь в Ваше лицо и пытаясь угадать,

О чем Вы сейчас думаете на самом деле…

В ночной темноте гладить Ваше уставшее больное плечо,

И ощущать, как Вы неслышно дышите,

С вечера уснув на правом боку,

И, плача от тихой нежности, целовать Вас в макушку,

Едва касаясь волос, чтобы не разбудить,

И далеко за полночь засыпать на Вашей руке,

А утром улыбаться Вам безмятежно,

Готовить к завтраку кофе и резать сыр,

Пытаясь обмануть печаль, проснувшуюся, как обычно,

Оттого, что через каких-нибудь десять минут

Вы будете уже далеко – не догнать, не поймать,

Не удержать, как воздух, как вольный ветер…

И я опять не успею чего-то сказать,

О чем-то спросить – и только запомню Вашу улыбку,

И снова буду мучительно ждать вечера,

И чем-то старательно заполнять это безвоздушное пространство,

И поливать на окне странный цветок…

Я бы хотела жить – потому что все это

Для меня, кажется, и означает – жить.

Я бы хотела жить, хоть и знаю, что suum cuique.

Я бы хотела жить.

Я бы хотела.

А Вы?..